Каждый наш фильм для меня - это часть жизни и очень особенная история
Этой весной «Продюсерская фирма Игоря Толстунова» отметила 20-летнюю годовщину. Историю компании «ПРОФИТ» нам прокомментировал ее основатель Игорь Толстунов.
«Кинобизнес сегодня»: С чего началась история «Продюсерской фирмы Игоря Толстунова»?
Игорь Толстунов: Если говорить об истоках, то сначала стоит сказать про киностудию «ТТЛ», которая была создана Валерием Тодоровским, Сергеем Ливневым и мной и которая одной из первых в нашей стране занималась частным кинопродюсированием. «ТТЛ» просуществовала пять лет, а затем каждый из нас пошел своим путем. Я выбрал путь создания своей собственной производственной компании и в апреле 1995 года основал «Продюсерскую фирму Игоря Толстунова», а моя супруга Елена Чухрай предложила сокращенное название «ПРОФИТ». Буквально через несколько месяцев, в октябре того же года, совместно с телекомпанией «НТВ» была создана структура «НТВ-ПРОФИТ».
Первым проектом новой компании стала картина Киры Муратовой «Три истории». Производство этого фильма продлилось в общей сложности около трех лет - начало пришлось на «Продюсерскую фирму Игоря Толстунова», а вышла картина уже под брендом «НТВ-ПРОФИТ». А в 2005 году мы вышли из состава «НТВ-ПРОФИТ».
- 20 лет - это много или мало?
- Я бы сказал, что 20 лет - это мало. Мы не единственные, кто существует на рынке столько лет. С другой стороны, если снимать одну картину в год (в общем-то, год - это средняя продолжительность производства полнометражной ленты), то на нашем счету сегодня было бы 20 фильмов. У нас же их порядка 40 - и это не считая телевизионных проектов, которых у нас в общей сложности больше 700 часов. Так что - это как посмотреть: можно и за 50 лет на рынке не снять и половины того, что сделали мы за 20.
- Есть проекты, которыми вы особенно гордитесь?
- Я бы не называл какие-то конкретные картины - так или иначе, мы гордимся всеми своими фильмами. Но среди них можно выделить ленту Павла Чухрая «Вор», которая собрала огромное количество престижных наград и, в том числе, была номинирована на премию Американской киноакадемии «Оскар». На эту же премию номинировалась и другая наша картина - франко-российский проект «Восток-Запад» Режиса Варнье. До дефолта 1998 года, когда резко увеличились сборы от видеопродаж, у нас вышли «Вор» и «Сирота казанская» тиражами более 400 000 кассет (тогда еще были VHS). В то время вышел закон против пиратства, и видеопираты немного поумерили свои аппетиты. Но даже тогда, когда они поняли, что закон не работает, и активизировались вновь, это не помешало нам заработать. Можно отметить фильмы «Ворошиловский стрелок» Станислава Говорухина и «Русский бунт» Александра Прошкина, сериал «Школа», который с большим успехом прошел на Первом канале, и ленту того же режиссера - Валерии Гай-Германики - «Все умрут, а я останусь», взявшую сразу два приза на Каннском фестивале в 2008 году. Нельзя не упомянуть и коммерчески успешный фильм-катастрофу «Метро» Антона Мегердичева, и дебютную работу Нигины Сайфуллаевой «Как меня зовут», и картину Александра Котта «Испытание» - своего рода эксперимент и для нас, и для режиссера. Вообще, каждый наш фильм для меня - это часть жизни и очень особенная история.
- Наверняка за период существования компании вы сталкивались со сложностями? Как вы их преодолевали?
- Вспомните 1995 год. Это было совсем не простое время для страны - каждый думал о выживании, а я создавал свою компанию, когда киноиндустрия находилась на самом дне, когда не существовало кинотеатрального проката, когда за период производства одной картины менялось несколько премьер-министров, когда не было никаких экономических гарантий. Неудивительно, что после всего этого мы пережили дефолт 1998 года, экономический кризис 2008-го, переживаем подобный кризис сейчас. Однако мы делаем то, что нам нравится, и делаем это, без ложной скромности, успешно.
- Киноиндустрия за эти годы изменилась кардинально. Насколько вы ощутили эти перемены? Как они повлияли на вашу компанию?
- Безусловно, киноиндустрия заметно изменилась. Когда мы начинали, полноценного кинотеатрального проката не было вовсе, пиратов невозможно было контролировать. Сейчас пиратство, конечно, тоже существует, но оно стало эффективнее отслеживаться властными структурами, появились законы, рычаги воздействия. Определился портрет кинотеатрального зрителя, развились реклама и механизмы информирования аудитории в целом. Было бы неправильно сравнивать «тогда» и «сейчас» - это разные эпохи с разными законами в самом общем смысле этого слова. Но в целом сейчас, конечно, больше возможностей и для студий-производителей, и для прокатчиков, и для зрителей.
- День рождения компании вы отмечаете на съемочной площадке фильма «Ледокол». Чем вас привлекла эта история?
- Да, в конце апреля мы приступили к съемкам «Ледокола». Для нас важно сделать такой фильм, смотря который, зритель будет чувствовать себя гражданином великой страны. Ведь «Ледокол» - это, прежде всего, замечательная документальная история о нашей стране и ее людях, непридуманных героях. Фильм основан на реальных событиях: в 1985 году судно «Михаил Сомов» было зажато тяжелыми льдами и оказалось в вынужденном дрейфе у побережья Антарктиды. Спасать «Сомова» отправили ледокол «Владивосток». Но в нашем случае мы не будем концентрироваться на спасательной экспедиции - на эту тему снято большое количество документальных фильмов. Мы же снимаем художественную картину, поэтому прямых параллелей не будет. Очевидно, что на экране история будет рассказана иначе, чем она происходила в жизни, - хотя бы потому, что в реальности она длилась несколько месяцев, а в фильме должна уложиться в два часа. К тому же мы изменили названия судов и реальные имена персонажей.
- Предыдущий проект в жанре фильма-катастрофы дал вам больше уверенности и ощущения комфорта для съемок «Ледокола»?
- Безусловно, «Метро» стало для нас первым проектом такого рода. Мы впервые делали не просто дорогостоящую картину, но это был первый для нас фильм такого уровня технологичности - со сложными спецэффектами, компьютерной графикой, разнообразными техническими решениями для съемок.
В этот раз, уже имея опыт создания таких лент, мы знаем все нюансы, сколько ресурсов для этого нужно, - и все это дает нам понимание и силы для полноценной работы над таким технологичным и сложным проектом как «Ледокол».
- Какие надежды вы возлагаете на этот фильм?
- Я надеюсь, что кассовые сборы «Ледокола» шагнут вперед, - уверен, что мы заработаем больше, чем собрал фильм «Метро». К тому же мы рассчитываем на хорошие продажи за рубеж, потому что история универсальна: Антарктида, айсберги, борьба со стихией - все это всегда интересно не только российскому зрителю, и, как показала практика в случае с фильмом «Метро», жанр фильма-катастрофы очень привлекателен для зрителей всех стран. Но мы не строим каких-то конкретных планов и прогнозов - говорить об этом пока преждевременно.
- Почему в качестве режиссера для такого жанрового проекта вы выбрали Николая Хомерики - ведь он, скорее, режиссер авторского кино?
- В первую очередь, для нас важна личность самого постановщика. Николай Хомерики - талантливый режиссер, и этим обусловлен выбор в его пользу. Да, он, в основном, работал в артхаусном кино, но это абсолютно нормальный ход развития кинематографа в целом, когда артхаусных режиссеров приглашают для работы над мейнстримом. Эта тенденция в мире существует давно, добралась она и до нас.
- Каковы ваши планы на будущее?
- В первую очередь, закончить работу над «Ледоколом» и выпустить его в прокат. Каких-то далеко идущих планов у нас пока нет - сейчас в разработке несколько новых проектов. На всем пути развития компании у нас были разные концепции существования: были периоды, когда мы делали по восемь-десять картин в год, потом немного сократили производство, когда поняли, что это экономически нецелесообразно, какое-то время пытались найти себя в небольших проектах. На данном этапе мне представляется, что важнее и правильнее делать фильмы-события, и сейчас мы будем сосредотачиваться именно на них.
Кто: Игорь Толстунов