Я в восторге от сотрудничества с Okko
Режиссер и продюсер Сарик Андреасян рассказал нам о работе над сериалом «Нагиев на карантине» и поделился своим прогнозом выхода индустрии из кризиса.
Евгений Володин: В последние годы популярность Дмитрия Нагиева как киноактера сильно выросла. Он снимался у вас в картинах «Непрощенный» и «Девушки бывают разные», совсем недавно - в «Гудбай, Америка», и вот сейчас исполняет главную роль в сериале «Нагиев на карантине». Вы давно знакомы с Дмитрием?
Сарик Андреасян: С Дмитрием мы были знакомы задолго до «Непрощенного», он играл в наших фильмах в 2012-13 годах, хотя и не в главных ролях. Однако, как мне кажется, именно после «Непрощенного» все поняли, что он не только хороший комедийный, но и большой драматический актер. Я знаю, что Дмитрий снимается не только у меня: в ближайшем будущем на экраны выйдет сразу несколько больших проектов других авторов, где он исполняет драматические роли.
- Кто придумал сериал про Нагиева, который играет Нагиева?
- Идея была моя. Я предложил ее видеосервису Okko, который ее активно поддержал, причем все решения принимались очень быстро: в начале апреля я пришел к ним со своим предложением, а уже 20 апреля мы снимали первый эпизод.
Мое участие в этом проекте ограничивается инициативой и режиссерской работой – все производство обеспечил Okko. И лишь когда они дали свое согласие, я обратился к Нагиеву, который первоначально воспринял мою идею с большой осторожностью, попросив показать ему сценарий нескольких первых серий. Мы фактически на свой страх и риск написали сценарий и выслали ему на согласование, понимая, что если бы он отказался, то проект просто не состоялся бы.
- Судя по интерьерам, сериал снимается не в павильоне, а в каком-то реальном помещении. Как вы выбирали локацию?
- На момент начала съемок все студии в стране были закрыты. Для того чтобы максимально соблюсти все требования карантина, мы арендовали огромный загородный дом с большим участком и сразу завезли туда всю необходимую технику, чтобы максимально ограничить дальнейшие передвижения. Все сцены мы снимали внутри и на территории этого дома, включая сцены на дороге, на детской площадке и т.д. Фактически мы создали себе собственный съемочный павильон.
Хочу отметить, что этот дом расположен вне каких-либо коттеджных поселков, поэтому риск заразиться или заразить кого-то был сведен к минимуму – в противном случае ни Нагиев, ни кто-либо из членов съемочной группы просто не согласился бы на эту авантюру. У нас небольшая съемочная группа: не считая артистов, на площадке находится в общей сложности не более десяти человек. Это очень мало: обычно даже на небольших проектах на площадке работает не менее пятидесяти человек.
- Вы почти предвосхитили мой следующий вопрос: сколько людей получили работу на этом сериале?
- Как я уже сказал, одновременно на площадке находится не более десяти человек, хотя в те дни, когда в сценах занято много артистов, мы можем позвать, например, дополнительного гримера. В целом же, вместе с подготовкой и постпродакшеном, думаю, в проекте занято не более двадцати человек.
- Все равно это очень хорошо – в ситуации, когда вся индустрия сидит без работы, вы смогли обеспечить куском хлеба два десятка семей…
- Честно говоря, я думал, что даже удастся сэкономить, наивно полагая, что в условиях кризиса специалисты согласятся работать за меньшие ставки. Однако ничего подобного не произошло, зарплата всех членов съемочной группы осталась на докризисном уровне. Мы лишь смогли минимизировать количество людей на площадке, и многие из них пошли нам навстречу, отказавшись от каких-то излишних требований. В «обычных» условиях каждый съемочный департамент старается максимально удобно организовать работу, набирает ассистентов, но в нашей ситуации этого не было.
- Не было, потому что вы не имели возможности выходить за рамки жестко утвержденного бюджета?
- Скорее, по соображениям безопасности. И это вполне оправданно: если у нас немного реквизита и минимум переодеваний, то нам не понадобятся три костюмера. В итоге вот на таких моментах мы все же смогли сэкономить.
- Надо полагать, что дом, в котором снимается сериал, не стал для членов съемочной группы и артистов домом в буквальном смысле, и участники процесса так или иначе ездят на работу. У вас не возникало по этому поводу конфликтов с Роспотребнадзором?
- Нет, конечно. У всех людей есть соответствующим образом оформленные пропуска, а оборудование, как я уже сказал, мы завезли на площадку заранее на весь период съемок.
- Сколько всего планируется серий?
- Мы рассчитываем снять десять серий, сегодня ночью появится пятая (интервью состоялось 27 мая - Прим. ред.).
- Мне показалась немного необычной средняя продолжительность эпизода. Почему каждая серия в вашем сериале длится не пять, не 25-30 (как обычно принято в комедийных сериалах), а 15 минут?
- Точного хронометража у нас нет. По контракту с Okko я должен снимать не меньше 12 минут в каждом эпизоде, и это, так сказать, нижняя граница продолжительности серии. Но есть эпизоды и по 14, и по 19, и по 20 минут.
Это стало возможным благодаря платформе, для которой снимается наше шоу. В отличие от телевидения, где продолжительность серии обусловлена фиксированной сеткой и необходимостью вставлять рекламу, в онлайн-видеосервисе мы не ограничены жесткими рамками.
- Контракт с Okko – это разовое сотрудничество или вы планируете продолжать работать с площадкой?
- Для меня это первый опыт работы с онлайн-платформой, и, честно говоря, я в полном восторге от нашего сотрудничества с Okko. Здесь есть одно огромное отличие от традиционного кинопроизводства: даже самый простой фильм без компьютерной графики занимает от подготовки до релиза около года работы, тогда как здесь я снимаю серию - и через неделю она уже доступна в онлайне. Да, это достаточно большой объем работы, потому что приходится снимать и сразу же монтировать, но зато я быстро могу увидеть реакцию аудитории, которая меня подпитывает. Можно провести аналогию с театром, когда зрительный зал поддерживает артиста аплодисментами. Обратная связь очень важна, и в кино ее, к сожалению, нет, потому что работа и выпуск фильма занимают очень длительное время.
- Вы начинали свою режиссерскую карьеру с комедий. «Гудбай, Америка» - это возвращение к истокам, работа над ошибками или возможность заработать?
- «Гудбай, Америка» - проект, который я делал «для души». Этот фильм мы представляем как комедию в маркетинговых целях, в реальности же это скорее «драмеди» - драма с элементами комедии. Я для себя такие проекты называю «французским кино». Когда я задумывал эту картину, мне хотелось равняться на такие известные ленты как «1+1» или «Зеленая книга». Так что для меня это точно не возвращение к истокам – скорее, фильм по духу ближе к «Мамам». Честно говоря, я бы очень хотел, чтобы зритель выходил из зала с чувством очищения и со слезами на глазах.
- Вы уже показывали картину на фокус-группах или, возможно, были какие-нибудь превью?
- Руководитель прокатной компании Алексей Рязанцев предложил показать ленту в программе предпремьерных показов фестиваля многосерийных художественных фильмов «Утро Родины» в Южно-Сахалинске, и мы, конечно, согласились.
В итоге жители Южно-Сахалинска в марте стали первыми зрителями не совсем законченной версии, мы получили какое-то количество очень хороших отзывов, но буквально через несколько дней началась вся эта история с карантином, и нам пришлось просто остановиться, хотя уже были распечатаны и разосланы афиши и запущен трейлер.
- Недавно все СМИ обошла новость о ваших планах экранизировать пушкинский роман в стихах «Евгений Онегин». Почему вы решили взяться именно за это произведение?
- Будет лукавством с моей стороны, если я скажу, что это лучшее, что я читал в жизни. Это одно из базовых классических произведений русской литературы, очень узнаваемое, что для меня крайне важно. История 30-летнего мужчины, который разочарован в жизни и не знает, чем себя занять, понятна и близка многим людям вне зависимости от времени.
В какой-то степени я и себя причисляю к «поколению разочаровавшихся в жизни»: мы понимаем, что нефть и газ мы добывать не сможем и большой корпорацией тоже не станем, потому что все хлебные места на рынке уже заняты. Мы просто работаем в надежде на какое-то светлое будущее, и мне кажется, что «Евгений Онегин» нашему поколению очень близок. История любви и упущенных возможностей сегодня не настолько актуальна, как история разочарования в жизни, и мне кажется, что эта тема хорошо резонирует с аудиторией, как минимум, больших городов. И когда в СМИ начался шквал новостей о моих планах, я понял, что не ошибся с выбором. Я поставил перед собой очень сложную задачу: надо придумать, как сохранить дух Пушкина и одновременно привнести в кино что-то от себя. Чтобы выполнить эту задачу максимально хорошо, я решил устраивать фокус-группы уже на уровне сценария, желая знать, попадет ли итоговый сценарий точно в зрителей. Надо убедиться в том, что ничто в нашем замысле людей не оскорбляет, что их не смущает тот креатив, который мы привнесем в эту историю.
- Многих насторожила фраза, что вы планируете снимать «Онегина» в духе «Великого Гэтсби»…
- Да, я и сам осознал, что был тогда неправильно понят, поскольку некоторые интерпретировали мои слова буквально и решили, что я буду снимать «Онегина» в атмосфере 20-х годов XX века. В результате я просто перестал как-либо комментировать свой подход к креативной составляющей будущей картины, но не устаю повторять, что, по моему убеждению, «Евгений Онегин» обладает сегодня огромным потенциалом - как кинопрокатным, так и художественным.
- Я помню, как, посмотрев в начале нулевых «Онегина» Марты Файнс, я перечитал роман и все комментарии к нему, чтобы убедиться в том, что показанная в ленте причина дуэли отсутствует у Пушкина. В вашем фильме предполагаются какие-нибудь отступления от пушкинского сюжета?
- Я не планирую серьезных отступлений, хотя как раз тема дуэли вызывает много вопросов. Если в пушкинские времена Ленскому, для того чтобы оскорбиться, достаточно было увидеть, как Онегин танцует с Ольгой, то сегодняшнему зрителю попросту не понять, что оскорбительного может быть в танце. Я даже склонен думать, что многим представителям поколения «Инстаграма» трудно осознать, почему письмо Татьяны к Онегину тогда было чем-то из ряда вон выходящим. Так же и с дуэлью – нам придется придумать визуальное решение, чтобы дать понять зрителю, в чем именно причина поединка. Я не планирую сочинять дополнительную сцену или лишнюю фразу, а хочу решить эту задачу чисто режиссерскими, визуальными методами.
- В каком состоянии сегодня находится работа над этим фильмом? Готов ли какой-то вариант сценария?
- Я предполагаю, что первый драфт будет готов примерно через месяц. Мне уже поступали предложения от нескольких онлайн-платформ, но я сознательно не начинаю с ними переговоров, пока у меня нет хотя бы начального варианта сценария.
- Вы сказали, что предложения поступали от разных платформ. Значит ли это, что вы подпишете контракт с той, которая больше предложит?
- Пожалуй, да – я думаю, что это будут честные торги.
- Лента будет производиться совместно с онлайн-платформой, но для кинопроката?
- Да, конечно, мы рассчитываем на кинопрокат. Онлайн-платформа, участвующая в производстве, будет иметь эксклюзивные права на онлайн-показы. Большой экран остается большим экраном, и его ничто не заменит. Посидев два месяца дома в режиме самоизоляции, я понимаю, что очень скучаю по большому кино на большом экране. Это психологически весьма важный момент.
- Напоследок давайте порассуждаем о том, что ждет киноиндустрию в 2020 году. Каков ваш прогноз?
- Мой прогноз, к сожалению, довольно пессимистичен. Мы видим, как в некоторых местах, несмотря на открытие кинотеатров, люди крайне осторожно ходят в кино – например, в Южной Корее или в некоторых штатах США. Суммы сборов там пока совсем смешные.
- Видимо, потому что нет больших премьер?
- Конечно! Весь «большой» контент ушел на осень или вообще на следующий год. Ближайшим к сегодняшнему дню крупным голливудским релизом остается «Довод» Кристофера Нолана, запланированный на середину июля, но я могу предположить, что и эта премьера в итоге будет передвинута на более позднюю дату.
У нашего кинопроката будут «Гудбай, Америка», «Вратарь Галактики» и еще несколько российских фильмов, которые потенциально могут что-то заработать, но прокормить кинотеатры только лишь отечественной продукцией мы не сможем. Так что, боюсь, вплоть до конца года киноплощадки ждет довольно унылое время – а если дела плохи у кинотеатров, то они плохи и у нас, и у всех остальных составляющих индустрии.
В связи с этим я очень надеюсь, что государство найдет возможность помочь, хотя бы с продвижением, не только «избранным» компаниям, но и всем нам. К сожалению, за десять лет работы в киноиндустрии мне так и не удалось понять логику распределения господдержки со стороны Фонда кино, но я верю, что когда-нибудь этот процесс будет понятным и прозрачным. Мы недоумеваем, видя, как одним людям деньги не выделяются совсем, другим выделяются, но их картины не доходят до зрителей. Я как режиссер в последний раз получал господдержку в Фонде кино в 2015 году, хотя принес индустрии не один миллиард кассовых сборов, уж поверьте.
Все мы понимаем, что в сложившейся ситуации без господдержки индустрия будет выходить из кризиса очень долго. Помогать надо и создателям контента, и кинотеатрам, в том числе рекламой. Я вижу большие возможности федеральных каналов, которые могли бы помогать с рекламой всем российским кинематографистам, а не только тем, с кем они совместно участвуют в производстве. И мне кажется, что в такое тяжелое время правительство могло бы порекомендовать федеральным каналам поддерживать пиаром все отечественные проекты.
Сегодня наступило такое время, когда фактически сбылись мечты многих чиновников - Голливуд ушел с российских экранов, и у отечественного кино появился шанс завладеть вниманием зрителей. И что мы можем предложить в этой ситуации кинотеатрам? К сожалению, очень немногое. Поэтому можно посоветовать власть предержащим - бойтесь своих желаний!Кто: Сарик Андреасян